* **Тайна экспедиции "Челюскина"*
*Эдуард Белимов - кандидат филологических наук, более двадцати лет работал в
НЭТИ на кафедре иностранных языков, а затем уехал на историческую родину
своей жены - в Израиль. Там он и познакомился с человеком, который поведал
ему подлинную историю об исторической экспедиции "Челюскина"*
В первых числах декабря 1983 года в институтах Ленинградского отделения
Академии наук появилось объявление: "Встреча с челюскинцами состоится 5
декабря в актовом зале на Васильевском острове.
свободный".
Итак, снова челюскинцы. Неужели они еще живы? Может быть, все-таки сходить?
А в зале - почти никого. Правда, народ подходит. С опозданием минут на 20 на
сцене появляются виновники торжества. Их пятеро: четверо мужчин и одна
женщина. Мероприятие оказалось не случайным. Именно сегодня, 5 декабря,
ровно 50 лет назад, ледокол "Челюскин" вышел из Мурманска навстречу своей
гибели.
Помню, читал я когда-то книгу о челюскинцах. Мне было тогда лет 15. Однако
не все я там понял. С тех пор прошло много лет, а вопросы остались.
Например, почему "Челюскин" отправился в плавание в разгар полярной ночи,
когда океан скован льдами? И далее: все это предприятие именовалось
экспедицией, а вот куда и зачем она плыла - в книге об этом почему-то не
сказано ни слова. Но и это еще не все. Если экспедиция высокоширотная, то
есть полярная, то почему в ее состав попали женщины и даже дети? Одна из
пассажирок даже умудрилась прямо в пути родить ребенка! Это случилось в
Карском море, и поэтому девочку назвали Кариной. Убей меня гром, если я
что-то путаю!
В 1957 году студентом второго курса был я на встрече с летчиком
Водопьяновым. Знаменитый пилот вышел на сцену в генеральском мундире - вся
грудь в орденах, - а голова уже седая. О спасении челюскинцев он говорить не
захотел - об этом и так все известно, - рассказывал о войне и прочих
событиях. Только в самом конце кто-то из зала спросил, сколько челюскинцев
он лично вывез на Большую землю? "Тридцать два", - ответил Водопьянов.
"Значит, больше, чем другие летчики?" - "Нет, количество вылетов было у нас примерно одинаковым".
Еще одна загадка! Как все знают, на "Челюскине" было около 100 человек. Для
их спасения хватило бы трех самолетов и трех летчиков. Однако Москва
направила на Чукотку семь самолетов и семь летчиков. Кого же в таком случае
они спасали?
А челюскинцы на сцене рассказывали то же самое, что 50 лет назад: они знали,
они верили, они не сомневались - помощь придет, они гордятся своей Родиной и
т. д. и т. п.
Последней выступала женщина. Она оказалась именно той пассажиркой
"Челюскина", у которой в пути родилась девочка, названная Кариной. Говорила
она недолго. Она гордится своей великой Родиной, она благодарна советскому
народу и Коммунистической партии за заботу о ней и ее ребенке. Карина
выросла, окончила институт, живет и работает в Ленинграде. Женщина
замолчала, и тут в зале встал человек, невысокий, плотный, голова круглая,
как это бывает у математиков, и спросил:
- Вы ничего не сказали о своем супруге, кто он такой?
- А почему вас это интересует?
- Можете не отвечать, я и так знаю. А скажите, вам знакомо такое слово -
"Пижма"?
Этот вопрос челюскинцам явно не понравился.
- Если и знакомо, - сказала женщина, - то какое отношение вы к этому
имеете?
- Представьте себе, имею. Мой отец находился на "Пижме", как вы уже
догадались, в должности заключенного. А ваша фамилия Кандыба. Ваш муж на том
же корабле был начальником конвоя. Где он сейчас?
- Мой муж в 34-м году был репрессирован и погиб, так же, как и ваш отец.
- А вот тут вы ошибаетесь: мой отец до сих пор жив.
Челюскинцев это удивило.
- Вы шутите?
- Представьте себе, нисколько.
Продолжать неприятный разговор женщина не захотела и демонстративно села на
свое место. Потом выступали еще какие-то люди, а в заключение на сцене
появилась... Карина! Вот уж чего никто не ожидал! Ей долго хлопали. О чем
она говорила, вспомнить трудно. Конечно, о том, что у нее в паспорте в графе
"место рождения" написано: "Карское море. Ледокол "Челюскин". А еще о том,
что она очень любит свою маму и очень ею гордится. На этом встреча
закончилась, обменивались впечатлениями уже на улице.
Круглоголовый подошел сам, пальто нараспашку, на голове шляпа непонятного
цвета. Насколько я понимаю, человеку просто хотелось излить кому-то душу. Мы
познакомились. Звали его Яков Самойлович. И вот очень медленно мы идем по
направлению к станции метро "Василеостровская". С Невы дует мокрый ветер,
под ногами хлюпает снежная каша. Яков Самойлович, наверно, впервые
рассказывает то, о чем молчал годами, и завеса тайны вокруг "Челюскина"
начинает рассеиваться.
На крыльце станции метро нам предстояло расстаться. Мы проговорили еще минут
пять, и тут появилась Карина. На ней было красивое пальто с узким воротником
из искусственного меха, на голове - вязаная шерстяная шапочка, так одевались
в те времена едва ли не все ленинградки.
Яков Самойлович махнул рукой и, даже не простившись, побежал ей навстречу.
Они остановились, о чем-то заговорили и буквально тут же исчезли в дверях
метро.
А дня через два или три Елизавета Борисовна, мать Карины, уже принимала у
себя дома шумного и бесцеремонного гостя. Она узнала его сразу, едва только
он снял шляпу. Как истинная патриотка Елизавета Борисовна относилась к
евреям, мягко говоря, без особой симпатии. Но что она могла сделать? Что
вообще может сделать мать с 50-летней дочерью, если она надумала переиграть
свою молодость? Со временем все улеглось. Елизавета Борисовна не любила
рассказывать, однако Яков Самойлович был настойчив, и он имел на это право.
ИТАК, вернемся в далекое прошлое 5 декабря 1933 года. Часов в 9 или 10 утра
Елизавету Борисовну привезли на причал и помогли подняться на борт
"Челюскина". Почти сразу же началось отплытие. Гудели пароходы, в черном
небе лопались ракеты, где-то играла музыка, все было торжественно и немного
печально.
Капитанский мостик на "Челюскине" был просторен, как школьный двор. Если
смотреть вперед - не видно ничего, кроме мрака полярной ночи. А если
оглянуться назад, то там есть на что посмотреть. Вслед за "Челюскиным"
плывет "Пижма", вся в огнях, точно сказочный город. По ходовому мостику
"Челюскина" почти постоянно прохаживаются два человека: капитан Воронин и
начальник экспедиции, академик Отто Юльевич Шмидт. На мостике "Пижмы" тоже
почти всегда можно разглядеть две фигуры, одна - пониже, другая - повыше,
это капитан Чечкин и начальник конвоя Кандыба, законный супруг Елизаветы
Борисовны.
Шли дни. Чем дальше на восток - тем сильнее морозы, тем меньше чистой воды.
Обходя ледяные массивы, "Челюскин" и "Пижма" то отклонялись далеко на север,
иногда на сотни километров, то спускались далеко на юг, почти до самого
континента. Упорно, километр за километром, они продвигались на восток. И
только один раз корабли-близнецы причалили друг к другу. Это случилось 4
января 1934 года, в день рождения Карины. Начальник конвоя Кандыба, грозный
представитель ЧК, без пяти минут комбриг, пожелал лично увидеть
новорожденную дочь.
Елизавета Борисовна занимала каюту-люкс, такую же, как у капитана и
начальника экспедиции.
- Какая была каюта! - Елизавета Борисовна мечтательно закрывает глаза. -
Вижу ее как сейчас: две комнаты, одна большая, с двумя иллюминаторами, -
гостиная, другая поменьше, с одним иллюминатором, - спальня. А еще были
ванная и прихожая. Всюду полированное дерево, зеркала, никель, ковры.
Кариночка сорок дней прожила в этой каюте и чувствовала себя прекрасно.
Никак не могу представить, что все это залито водой и лежит на морском дне.
И ведь умеют же они строить!
- А кто они, Елизавета Борисовна, где были построены "Челюскин" и "Пижма"?
- Нам этого не говорили. Да мы и не спрашивали, не так мы были воспитаны.
Все наше и все советское. Только один раз в ходовой рубке я случайно
заметила небольшую медную пластинку, а на ней по-английски было написано
примерно вот что: "Челюскин" спущен на воду 3 июня 1933 года. Водоизмещение
7 тысяч 500 тонн, построен по заказу Советского Союза на судостроительном
заводе в г. Копенгагене, Королевство Дания".
Итак, 4 января вечером начальник конвоя Кандыба перешел с "Пижмы" на
"Челюскин". В каюте N 6 у постели роженицы состоялось короткое совещание
комсостава. Вопрос был один: как назвать новую пассажирку?
Елизавета Борисовна терпеливо выслушала всех и сказала: "Таня, Оля или Маша
- хорошие имена, но не для моей дочери. Никто еще не появлялся на свет
посреди Ледовитого океана во время полярной ночи. Мы находимся в Карском
море, и я придумала необычное имя - Карина".
Мужчины пришли в восторг, а капитан Воронин тут же на судовом бланке написал
свидетельство о рождении, указав точные координаты - северную широту и
восточную долготу, - расписался и приложил корабельную печать.
Карина родилась в самом дальнем углу Карского моря. Оставалось каких-нибудь
70 км до мыса Челюскин, а за ним, как известно, начинается другое море Восточно-Сибирское. Но и это еще не конец пути. Куда же и зачем плыли
"Челюскин" и "Пижма"?
В 1929 году геологическая партия открыла на Чукотке крупнейшее в мире
месторождение олова и других ценнейших металлов, спутников оловянной руды.
Спускался как-то раз один геолог по склону сопки и присел отдохнуть. Снял
рюкзак, закурил папироску, потом рассеянно глянул вниз и увидел рядом с
каблуками своих сапог продолговатые камешки дымчато-серого цвета. Где-то он
уже видел такую породу! Подумал немного и вспомнил: в студенческие годы, в
геологическом музее университета. Но быть того не может! Касситерит!
Оловянный камень! И где?! На Богом забытой Чукотке! Чтобы проверить
предполо-жение, лаборатория не нужна, достаточно положить кусок минерала на
плоский камень и развести вокруг небольшой костерок. Если это действительно
касситерит, через несколько минут кусочек горной породы станет лужицей
жидкого олова. Так оно и случилось. Два года месторождение изучалось. А в
начале 33-го года Совнарком принял скоропалительное решение: построить в
конце того же года на Чукотке шахту, обогатительную фабрику и
социалистический поселок. Страна должна иметь собственное олово, а заодно и
другие редкие металлы!
Для перевозки грузов было решено использовать два больших океанских
парохода, заказанных ранее в Дании. В июле 33-го года оба корабля прибыли в
Мурманск и встали под погрузку. "Челюскин" просто грузился, а на "Пижме"
происходила реконструкция: плотники превращали корабельные трюмы в плавучую
тюрьму для двух тысяч заключенных. Забегая вперед, скажу: оловянный рудник
"Депутатский" и поселок с тем же названием были построены только в 37-м
году. В 1990 году рабочий поселок Депутатский насчитывал 6 тысяч жителей, а
летом 1996 года он прекратил свое существование, то есть был оставлен
людьми. Добывать оловянную руду на краю света, да еще за Полярным кругом,
оказалось в несколько раз дороже, чем покупать готовое олово в Малайзии.
Подготовка к экспедиции проходила в невероятной спешке, работали днем и
ночью и все-таки уложились только за четыре месяца. Вот почему "Челюскин" и "Пижма" вышли в море лишь 5 декабря. Корабельные трюмы "Пижмы" не были ни холодными, ни мрачными, как поется в известной колымской песне. Паровое отопление работало бесперебойно, а электрический свет горел круглые сутки. На трехэтажных нарах в невероятной тесноте сосуществовали уголовники и политические. С уголовниками все ясно,
они всегда и везде на одно лицо. А вот кто были они, политические
заключенные 33-го года? Прежде всего это деревенские мужики из числа так
называемых "кулаков", затем бывшие нэпманы, инженеры-"вредители",
ученые-"двурушники" и, конечно, церковнослужители всех мастей, по большей
части православные священники. Был у них и свой предводитель - митрополит
Серафим, откуда-то из Подмосковья. Даже ВОХР, то есть вооруженная охрана,
относилась к нему с уважением.
Особняком среди политических заключенных держалась группа евреев-спецов -
инженеров-радиотехников и, конечно, "иностранных агентов". Был среди них и
отец Якова Самойловича, он тоже удостоился чести путешествовать в трюмах
"Пижмы". И за какие заслуги? Спустя полвека его словоохотливый сын рассказал
об этом следующую историю.
- Вы же знаете евреев: всегда и везде они суют свой нос, куда не просят.
Представьте себе еврейского мальчика из белорусского местечка, сына
сапожника - мой дедушка был сапожник, - и, как вы думаете, чем он увлекся?
Ни за что не угадаете - радиотехникой! И это в двадцатые-то годы, когда
никто еще не мог понять, зачем нужно это самое радио, если есть телефон и
телеграф! И вы думаете, он был один? Ни боже мой! Их было много. А я всегда
говорил: нельзя ничего замешивать только на еврейских мозгах, обязательно
получится гремучая смесь и добром это не кончится. Так оно и вышло. Уже в
начале 30-х годов по всему миру пошел шум и звон. Судите сами: не
где-нибудь, а в отсталой России начинает работать самая мощная в мире
Московская радиостанция, а при ней самая большая в мире радиопередающая
башня! И это еще не все. Впервые в мире создается самостоятельная
радиотехническая промышленность, учебные и научные центры по радиофизике.
"Ну и хорошо", - скажете вы. Хорошо-то хорошо, но смотря где. Пока обыватель
гордился и радовался, на Лубянке уже задумались: а зачем эти ребята так
стараются? Просто так? Но не надо говорить глупости: просто так ничего не
бывает. Стали копать и обнаружили: все - евреи, даже те, на кого не
подумаешь. Стали рассуждать дальше: а зачем евреям радио? Опять-таки просто
так? Не надо смешить народ, не такие евреи люди, чтобы что-нибудь делать
просто так. Стали искать и очень даже быстро нашли. Оказалось, у каждого из
них дома - самодельная радиостанция и целый список иностранных
корреспондентов. В наше время их называют радиолюбителями, а в те далекие
времена рассудили иначе: резиденты иностранных разведок. На Лубянке потирали
руки: обнаружен и обезврежен шпионский центр! И какого масштаба!